- Фабиан! – раздался слева тихий, но властный голос, который заставил подростка отдернуть руку от желаемой кипы работ и косо посмотреть на учительницу, мысленно ругнувшись и послав ее как минимум на Мальдивские острова. Ему же всего-навсего было интересно, за что влепили этот чертов минус – такое простецкое желание, а даже этого не позволяют удовлетворить. Досадно. До «отлично» без всяких там палок юноша пока не дожил, как и никто другой в этом классе умственно отсталых детишек с мозгами кактуса, как ласково величал Джеймс каждого из одноклассников. Он их любил, бесспорно. – Потом.
- Я всего лишь… - начал было оправдываться Джеймс со всей свойственной ему пылкостью и хватанием бедный стол пальцами, как его тут же остановили, только уже пронзительным взглядом, вынуждая заткнуться и ждать разрешения. Как собачонку какую-то, что неимоверно бесило, но такое отношение к себе он позволял – любимый предмет, где Мэтерс на высоте. Не математика и не прочая ерунда, а родная литература. – Как скажете, - юноша досадливо поморщился и потеребил серьгу в правом ухе, переключая свое внимание на земные объекты, нежели уплывшая в портфель бумажка с кучей таких же эссе. Данное упущение вызвало лишь тихий вздох разочарования, после которого подросток хмыкнул, взглянув на стоящего рядом одноклассника, с типа умным лицом пытающимся подслушивать и быть в курсе всего происходящего. Но как бы и кто не пялился, Фабиан вновь обратил внимание на преподавателя, пожав предварительно плечами, мол, и так знаю, что говорить будете. Все в этом мире было статично, только реклама скакала от одного безумства к другому, как и отношение старших к братьям своим младшим, теряющим терпение.   
- Вот на уроке и узнаешь, что не так, - и чужая рука привычно оказывается на макушке, взъерошивая волосы и вызывая весьма противоречивые эмоции: хочется попросить отвалить, а грубить нельзя.
И как тут жить, а? 
- Молодец, Фабиан. Хвалить буду, - единственные слова, вызвавшие улыбку и почти довольный взгляд подростка, любившего, когда его хвалят, особенно перед стадом сидящих за партами и делающих черти что.   
Впрочем, хорошее отношение со стороны женщины компенсировалось досадным фактом, от которого улыбка тут же мертвой тушей рухнула на пол, утащив с собой и вроде как наладившееся настроение. Увы. Мэтерс и сам понимал, что сейчас начнется то, что не только урок испортит, но еще и весь день.
- Миссис Фриман, - завопила писклявым голосочком одноклассница, которая со слезами на глазах, щеках, блузке, юбке – везде, начала жаловаться и потихоньку бесить и без того враждебно настроенного Джеймса. То ли тот уже предчувствовал беду, то ли хотел не самым галантным образом поумерить пыл «шлюхи», но в следующий момент, под тихое угрожающее рычание, та истошно уже заорала, мастерски начиная рыдать. – Отпусти меня, - и дальнейшее троекратное или какое-то-кратное «а». Впрочем, Мэтерс не смиловался, даже заслышав громкое «прекрати» от той же Миссис Фриман, и еще сильнее потянул за раскошнейшие волосы. – Он меня ударил по лицу! – очередной вопль, когда бедный подросток, не зная, как заткнуть одноклассницу, ударил ее ботинком по ноге – все же с бабами сразу к битью морд не приступить. Особенно на людях.
- Фабиан!
- Да что Фабиан?! – полным возмущения взглядом посмотрел юноша на защитницу так называемых жертв, и покрепче схватил за волосы, не обращая внимания на потуги девушки вырваться, отчего та начала корябаться и в ответ слышать едва различимое шипение, ибо когтища у той были еще какие. Зато никто другой не заступился – смотрели то с ужасом, то со смехом, то «так и надо».
- Она же девушка.
- И что?! Как педиком называть, так девушка! Я же не говорю, что она на переменах трахается со всеми в туалете – че, она лучше?  
- Фабиан, отпусти ее!
Пожалуй, Джеймс был одним из немногих среди учеников женщины, который чаровал своим изложением мысли и отпугивал такой агрессивность. И как думала она, дело тут далеко не в бедном квартале и «выживании». Глядя на его брата, Миссис Фриман всегда думала, что именно этот молодой человек испортил порядочного и милого подростка – внешний вид тому хороший пример. И тем временем, когда прозвучала команда, а маленькая собачонка послушно ослабила хватку, дурно тявкая и давая дурной свободу, жалобно запищала парта, по которой со всего размаха ударили ногой. Нога запищала громче.
- Да твою же… - зашипел Мэтерс-младший, который своей агрессивности уже был далеко не рад, а хотел сунуть в зад и спокойно высидеть перемену со старшим. Впрочем, теперь вряд ли занывшая нога даст возможность насладиться тишиной и приятным общением - болела адски. Так Фабиан, сдавшись и признав, что металлическое сооружение было куда выносливей, запрыгал на свое место, матерясь на всех и вся, хватаясь за парты и злобно смотря на тех, кто свой взгляд прятать не желал. – Да блять же.
Вдох. Джеймс попытался успокоиться, держась за свое место, да так, что бедные костяшки побелели, падая на него тяжело и жмурясь от всевозможных неудобств.
- Уебывай отсюда, сука, пока я еще не въебал. Я со шлюхами не церемонюсь, - пока что блеф, однако этого хватило, чтобы в классе, полном тишины, взорвалось очередное рыдание с едва понятными обвинениями. Только юноша уже лишь смотрел и попытки встать не предпринимал – и пальцами тяжело шевелить. Все же кеды – это вам не удобные ботинки. Да и оправдывал себя, и не потому, что безотказная Дороти ему отказала, как шептались некоторые, и не потому, что была ужасна в сексе и противно стонала, и вовсе не потому, что был взбешен и реагировал слишком неадекватно. На то были свои причины, и юноша боялся, что о них все знают. – Подумаешь, сумкой по морде.
Якобы поделился с сидящим на втором ряду одноклассником и пожал плечами, после чего скрестил руки на груди, где красовалась яркая красная надпись «Fuck off» для особо недоразвитых, и сделался великолепной и материализованной тучей, которая вот-вот начнет дождь рожать.
- И не так уж сильно, - успокаивался он под подозрительными взглядами общественности, которая ой как не любила Фабиана – сам нарывается, а потом и брат подключается, а вот выгонять не выгоняют. – И всего лишь раз. Хотя нужно было и второй дать – орет противно, - перешел на едва слышное бормотание, открывая тетрадь и записывая туда дату. – А я еще виноват. Вот же…
И все бы ничего, если бы Джеймс действительно не понимал, почему так нельзя поступать. Его так вообще назвали в честь двух насильников, один из которых, возможно, его папаша, но он же живой и жизни радоваться пытается.         
- Эй, ты.
Пошел на хуй, - и мысленно пообещал не реагировать и продолжил красиво выводить свои каракули.
- Эй, педик, - вторая более удачная попытка, не оставившая Джеймса равнодушным – его левый глаз дернулся в унисон сердцу, которое ноющей болью ударился обо что-то внутри.
- Пошел на хуй, - зарычал Джеймс, немилосердно закрывая тетрадь и готовясь к возможной атаке, словесной вот только. Это и радовало, и удручало, но что-то Фабиану подсказывало, что лучше послушать тявканье, показать средний палец и успокоиться.
- Что такое, педик?
- Че тебе, блять, надо, говно убогое? – мелодия уставшего голоса была многократно усилена тишиной – все притаились и ждали, когда же их выпендежник получит заслуженное. Только вот Мэтерс вообще не собирался получать. Он не виноват, ведь так?
- А ты имеешь что-то против?
Ко второму раунду Фабиан был честно не готов, но уже задумал не хорошее – как минимум из окна выкинуть. Или нож достать и намалевать чего на бездыханном в будущем теле. Выбор был велик, а нога болела, однако не стала препятствием для намеченного коварного плана. На войне хороши все средства, и никто не вякнет, что выбранный метод – это мухлеж. Так что даже толчок не помешал пройти к учительскому месту, не морщиться и вести себя как достойный рыцарь, который спасает свою же честь.
- Ну? – Мэтерс лениво посмотрел на оппонента и зевнул, прикрыв ладонью рот – забавно выводить людей. Они не любят, когда их врагам скучно, ведь они все такие развеселые, что впору рыдать от смеха. – Я занят, говори быстрей, - юноша провел пальцами по учительскому стулу и посмотрел на выход – благо, Фриман где-то успокаивала «шлюху». Улыбнулся. Нет, он определенно был в восторге от своего плана, поудобней перехватил стул и повторил раздражающий маневр, прикусив губу. Оппонента сердили улыбки. – Че надо? – ухмыльнулся, наконец-то чувствуя себя не придворным червем, а королем положения.
- Иди сюда.
- Не, эт ты сюда иди.
Я тебя уебу.
Джеймс не шелохнулся, «пуп мира» заматерился и уверенным шагом направился надирать задницу нахалу. Якобы надирать. Фабиан считал напряжным пытаться достать до его задницы в этой ситуации. По крайней мере, оппонент не был в восторге, когда завидел поднимающийся стул. Быстро поднимающийся деревянный стул. И после того не был счастлив, когда его хорошенько приложили деревянным изделием, а чужие руки сильно толкнули в грудь, вынуждая упасть и попытаться встать.
- Че, блять, слабо, да? – заорал Мэтерс-младший, замахиваясь ногой на лежащего «врага». – Заебал меня, уебок. Че, бабы не дают, что ты всех хаять пытаешься, да? – второй удар пришелся по рукам, которые зачем-то подставили. Впрочем, ногам уже не было больно – Фабиан с таким остервенением издевался над собственной жертвой, вымещая всю накопившуюся злость, что думать о чем-то другом не мог. – Член маленький, да? Че, девки не дают, а у мужиков не встает? И дрочить тебе никто не хочет, уебок, а?
- Фабиан! – кто-то уже из одноклассников, только вот подходить боялись пока что.
- Да я ебал! Сдохни, уебок – сделай одолжение.
И это были последние слова, потому что после следующего удара на оппонента полетела парта, которая, бедная, оказалась не в том месте. Чьи-то карандаши и другие принадлежности разлетелись в разные стороны под финальный аккорд девчачьего визга.
- Еще раз скажешь, сука! Сам будешь сосать!
Только вот жертва агрессии уже не особо шевелилась, если дышала. Да и сзади кто-то подошел и рывком оттащил от «пупа мира».
- Отпусти!         
А вот тут пришлось уже присмиреть и открыть рот, чтобы хотеть оправдываться: каким бы там он удавом не был, а перед братом становился цыпленком. Особенно перед таким вот напряженным.
- Да он… - забормотал Джеймс и сглотнул. – Это… педиком обзывал.
И все же затих, тяжело дыша. Стыдно даже стало, а потом уже и страшно: а как воспримет Брайан? В конце концов, секс был его затеей. Да и жутко беспокоило, что после их «экспериментов» прошли каких-то жалкие четыре дня, а кто-то бросает в спину «педик». Вот и задавался младший вопросом насущным, секретом ли являются их отношения. Он же «девок» любил, а не каких-то там мужиков.

Отредактировано Фабиан Джеймс Мэтерс (2010-10-02 19:44:34)

- Ну… - Фабиан окончательно растерялся. И дело было вовсе не в спокойствии брата, даже не в усмешке. А в несчастном смысле, который стал очевидным внезапно и тут же устыдил. – Кхм… просто… - младший указал рукой в сторону обидчика и красноречиво взглянул на Брайана, не желая каждому раскрывать свою позорную тайну. Тот смеялся, и его не особо заботили потуги брата хоть что-то объяснить, отчего желание указать на истину было забыто, как какая-то позорная идея. – Да спокоен я, - недовольно заворчал Джеймс, попытавшись наконец-то обрести свободу, которую отобрали и не отдавали. Мэтерс-старший всегда был собственником и мастерски заставлял Фабиана стыдиться, даже в ненавистном коллективе позволяя себе не совсем братские прикосновения. По крайней мере, так казалось юноше, который как огня боялся «позора», способного сделать из него не только шута. Вряд ли его брат оценит столь негативное отношение к произошедшему. – Отпусти уже, - дернулся во второй раз, косо смотря на притихших окружающих – вот она, гроза школы, одна из самых опасных и уважаемых. Авторитет, от которого хотят избавиться учителя и потом уже вздохнуть спокойно, больше не провожая взглядом скорую. – Брай, - заворчал в очередной раз младший, вертящийся, как уж на сковороде, которую случайно опустили как минимум в кипящее масло, что обожгло. Таков был гнев Мэтерса, оскорбившегося на брошенную без раздумий фразу.
Вот урод, - моментально заметил Джеймс, которому больше не выпало возможности задуматься хоть о чем-то вразумительном, потому что назревал очередной конфликт, в котором либо они все встрянут, либо же разойдутся полюбовно, закончив словесную дуэль. Но его брат был другим и не прощал даже мельчайших ошибок. Если только младшему, что замер, уподобившись многим и уставившись. Брайан никогда не просил помощи и не нуждался в ней, отчего можно было бы стоять истуканом и наслаждаться воистину божественным зрелищем, дарованным небесами. Его брат был божеством, которое оскверняли многие.   
- Брай, - предостерегающе вскрикнул Джеймс, вовсе не желая вмешиваться в драку, зная, что старший всегда выкрутится. Хоть и страшно, но в этой скучной школе редко случалось что-то стоящее, как сейчас. Когда и стул во второй раз послужил оружием, только уже не впиваясь в тело оскорбившего, как было в его случае. – Не подходи, - тихо, но уверенно скомандовал тот однокласснику, пожелавшему то ли разогнать по углам, то ли помочь одному из победить соперника. – Они сами разберутся, - и толчок в грудь закончил первый акт и тут же перенес к развязке, когда «помощник» решил, что Мэтерсы лишь жалкий мусор, не имеющий права стоять на пути и преграждать дорогу к триумфу. Фабиан не успел среагировать, как и адекватно ответить – все то, что касалось этого качества, давно уже выветрилось через форточку вместе с сигаретным дымом. Джеймс частенько курил и реже дрался, но нанести удар ногой никогда не забыл бы. И в его случае даже кеды не способны были спасти выматерившегося одноклассника, согнувшего в знаменательные три погибели. Потом настала тишина, так обидчик больше не смел говорить, потому что за разбитый нос младший мстил тем же, больше не ухищряясь и не придумывая коварных планов – времени маловато, как и мозгов, чтобы среагировать. Всего слишком мало – об этом извещает голос Фриман, которая боялась думать, что лучше в этом классе: тишина или шум. Если тишина, то что-то уже произошло, если шум, то либо назревает, либо идет полным ходом. Как и сейчас, когда к драке стали присоединяться все новые и новые лица, когда другие с интересом смотрели, либо окружив и поддерживая, либо заглядывая в распахнутую настежь дверь.
- Хватит вам! – крик затерялся в кутерьме, превратившись в ничего не значащую фразу. Женщину не слушали – подростки слишком увлеклись и не заметили, что кто-то выбежал из класса, направился к охраннику, сбивчиво что-то рассказывая. Иначе успокоить толпу было невозможно. Только Фабиан вновь притих, когда его буквально за волосы оттащили от такого же помятого одноклассника, уставившегося на учителя. Мэтерс поступил аналогично, не имея возможности применить силу к авторитету. – Фабиан Джеймс Мэтерс! – его отрезвило, заставив работать мозги. Его устыдило.
- Я… - он вновь не мог оправдаться, размазывая кровь по лицу и оставаясь стоять в одиночестве, когда женщина старалась своими силами прекратить разразившуюся «войну». Стоило бы пройтись до туалета и попытаться остановить кровь, которая не внимала никаким просьбам и упрямо бежала, очерчивая губы и падая вниз мелкими каплями, но он медлил. Запрокинутая голова не помогла, как и бас охранника не разогнал возмутителей спокойствия, если только некоторых остановил.
- Да что же ты будешь делать, - запричитала Фриман, доставая из своей сумки платок и подавая его юноше, который заметно побледнел. Джеймс не особо среагировал, только слабо кивнул, показав, что все же жив и жить будет. Он не боялся крови, но был знаком с перепадами давления, которые не вовремя давали о себе знать. – Садись, - попросила она, в действительности принуждая повиноваться.
Голова – это не самое важное в жизни. Когда она кружится, еще можно пережить, но вот что нельзя проигнорировать, так это фигуру брата, которую оттаскивали от «жертвы» насилия. И после этого все как-то успокоилось, улеглось и напоминало побоище, в котором бравые трупы тетрадей, учебников и ручек валялись на полу, пытаясь устыдить каждого. Перемешалось все, как и пол с потолком, когда знакомый женский голос выдал тайну класса – это Мэтерсы были виноваты.
Да блять, - зашипел бы Фабиан, да смолчал. Собственный гнусавый голос ему не нравился. И выругался он вовсе не потому, что кто-то оказался стукачом, а оттого, что охранник, удерживая Брайана и делая это мастерски, заставил младшего встать и последовать на выход под тихое улюлюканье. Все же Мэтерсам достанется, все же их отчитают, но, к превеликому горю абсолютно каждого, никогда не выгонят. Их визиты к директору – привычное дело. Отношение директора к ним – более чем нормальное. Жизнь вообще била одноклассников по головам.

Фабиан поморщился и предпринял первую попытку избавиться от нервирующей хватки и почувствовать себя нормальным человеком, а не каким-то инвалидом, который якобы нуждается в чьем-то плече, в данном случае – руке, словно своим ходом не доберется.
- Да Брай… - начал было младший и осекся, начиная подозревать брата в неадекватном поведении. Моргнул и, когда наконец-то осознал всю абсурдность происходящего, стал препятствовать старшему воплотить свой коварный план. – Да блять, Брай, я не маленький, - ворочая головой, да и руками отбиваясь, запротестовал Джеймс, пытаясь оттолкнуть раздражавшего как никогда Мэтерса. – Никто, отъебись уже.
Успокоить материнский, или все же отцовский, в чем сильно сомневались, инстинкт помогла дверь директора, благодаря которой Джеймс с легкостью вырвал платок, чтобы продолжить страдать в одиночестве и без посягательств на личное пространство. В конце концов, никто подобного более чем дебильного поведения Брайана и не видел – можно было вздохнуть спокойно и расслабиться, позволяй бы ситуация. И подумать о своем, более приятном, чем очередной отчет и кривляние брата, который потешал разыгрываемыми миниатюрами. Как и сейчас: такой скорбный вид, мол, мир взорвался конфетами, а ему, бедному и отчаявшемуся, не досталось и фантика.
Пожалей его, дядя, - состроил сам себе Фабиан скорбную рожу, в полной мере наслаждаясь зрелищем. - Дебил, - одобрительно улыбнулся, скрывая свое хорошее настроение под платком, чтобы не палиться и не подставлять. Все же разбитый нос – это вам не те же конфеты, пережить можно. Да и не сладко, да и вкус крови не воодушевлял, если только брата, заканчивающего очередной комичный этюд. – Хватит уже, устал я тут стоять, - мысленно обратился к спине и нехотя перевел взгляд на директора, выдавив никем не замеченную кривую улыбку, и задумался о своем, дожидаясь конца печальной пьесы. Мамочка больна – жизнь кончена.
Фабиан невпопад покивал, когда речь зашла о болезни матери, и больше внимания уделил собственному носу, платку и гримасам недовольства, чтобы его уж точно не домогались вопросами. Впрочем, его уже давно не спрашивали, как и не требовали ничего. Как и сейчас.
- До свидания, - кинул он в дверь, дожидаясь пока Брай покинет королевские покои и даст выйти. – Долго ты, - не преминул упрекнуть Мэтерса-старшего и хмыкнуть – тот сегодня вряд ли пойдет ва-банк и начнет качать свои права с бедным, несчастный и побитым братишкой. – Хорошо, жди.
Джеймс в последний раз посмотрел на старшего, кивнул для уверенности, чтобы тот уж точно понял, что с младшим все в порядке и можно идти по своим делам.
И денек, - Мэтерс сложил платок и ладонью вытер кровь, продолжая без особых успехов размазывать ее по лицу. В кабинете было тихо или стало чересчур тихо после того, когда его нога коснулась закапанного кровью пола.
- Что? – Фабиан прошел к своему месту, поглядывая по сторонам, если кто еще захочет указать ему якобы правильное место. Только все казались такими дружелюбными, что необходимость защищаться отпала сама собой, да и учитель сидела на своем законном месте, только уже на другом стуле. И смотрела. 
- Ты куда, Джеймс?
- А… - юноша перестал складывать свое имущество в рюкзак и почесал затылок, задумываясь над столь интересным вопросом. Возможно, на его испачканном лице и отразилось что, но Фриман лишь вздохнула, готовая тоннами пожирать ложь – нужно хоть кому-то ее скармливать. – Это… меня отстранили от занятий, - кивнул и закинул ручку, найдя это оправдание правдивым, - ога. Я потом посмотрю оценку, - обворожительная, но обнаглевшая улыбка показалась преподавателю и сбежала, когда Джеймс посмотрел  на одного из сияющих одноклассников. В конце концов, кто-то его да обожал. – Ну, типа бывайте, - Мэтерс ухмыльнулся и на взгляд из серии «тебе умыться бы» лишь кивнул, отмахнувшись. Не помада же, чтобы стыдиться. – А, да, - остановился юноша в проеме, хлопнув себя наигранно по лбу, и помедлил, когда пристальный взгляд уже учителя был обращен к нему, - за платок спасибо – я его если постираю, то принесу.
После дождичка в четверг.
И дверь захлопнулась за спиной, а младший Мэтерс заспешил в туалет, дабы смыть засохшую кровь и потом уже присоединиться к брату – тот уже наверняка знает, чем заняться. Или вместе придумают – не беда. Лишь бы мамаша была без очередного ухажера и мило дрыхла в своей кровати, не мешая и не подавая признаков жизни.
- А вот и я, мой обожаемый старший братик, - громко произнес, игнорируя абсолютно все взгляды и стараясь поймать один. Чтобы знать, можно ли уже шкодить или же выполнять надлежащий план по изматыванию нервных клеток потом. В одиночестве. Без единой души и любопытного носа кого-либо. – Здравствуй, свобода – я так скучал, - он засмеялся и сбежал по ступеням к Брайану, толкнув того и любя заехав локтем в бок. – Спасибо, - шепнул благодарно и резко развернулся, заслышав свое имя, произнесенное столь знакомым голоском. – Оу, один момент, козлина.
Любовь – это прекрасно, но похоть куда интересней. Особенно если речь о ком-то, кто не дает. Особенно если о том, кого хочешь затащить в общую койку и поделиться трофеем с братом – тот бы оценил. И чтобы  старший смог насладиться сюрпризом быстрее, чем это самое «после дождичка», Фабиан поскакал навстречу своей якобы судьбе, предварительно бросив Брайану свой портфель.
- Моя мамзель, - на шутовской манер поклонился и улыбнулся, любуясь стройной и как принято говорить хрупкой девушкой, которая заинтересовано смотрела сверху вниз, наверняка ощущая себя королевой положения – перед ней пали ниц. Да и так стараются, улыбаются. Обворожительно, как и всегда. Как и умел, когда хотел, - я так рад вас видеть, моя мамзель.
В ответ слов он не получил, зато женские пальцы привычно прокрались за ухо, начиная гладить и дарить блаженство – убивай даже сейчас, Джеймс и не заметит. Возможно, она пронюхала как, что это самый действенный прием, который пока-еще-не-мужчину вводил не только в ступор, но и в состояние эйфории.
- Вы так добры, вы так щедры, - вздыхал якобы мурлыкающий Фабиан, не забывая подставлять голову и всячески ей вертеть, чтобы острые ногти делали то, что хотелось ему, ненастоящему коту, готовому вот тут, на асфальте, улечься и свои «лапы» растопырить. – Я уже освободился, - тряхнул головой, когда гипнотизирующие прикосновения больше не ощущались. - А ты?
- У меня еще три урока.
- М… жаль, жаль, - цокнул младший и ободряюще улыбнулся. – Я сегодня с братом, а то он что-то седня… Это, плохо ему. А завтра мать съебет и выпивка будет. Придешь?
Губы коснулись чужой ладони, чтобы появилась возможность получить положительный ответ – хотелось. Не зря же так долго возился и лепетал о чем-то возвышенном, думая о самом низменном.
- Может быть, - увы, обломы поджидали его за любым углом. Черноглазый «ангел» не был настроен идти на уступки – сухой ответ, снисходительный взгляд.
- Хорошо, - не отчаялся Мэтерс и аккуратно взял девушку за ладонь. – Может, поможешь с английским? У тебя он… восхитительный, - губы коснулись костяшек и растянулись в улыбке, когда пассия ненавязчиво убрала руку. – В общем, жду, и ничего не знаю. До завтра… Ах, да! – пальцы в очередной раз схватили бедную представительницу женского пола за запястье, не церемонясь в этот раз, и дернули на себя, вынуждая делать шаг вперед и повиноваться ладони, надавивший на затылок – пусть знает, кто тут хозяин, в конце концов-то. Да и никто еще не ляпнул, что Мэтерсы так уж ужасно целуются. И после «козлик» ринулся обратно, довольно смотря на смурного брата.
- Я думал, что ты счастлив домой пойти, - заметил Джеймс, подходя вплотную и обнимая за плечи, чтобы Брайан был полностью сконцентрирован на том великолепии, на которое указал рукой Мэтерс, очерчивая владения школы. – Вот если мы пойдем туда, то быстрее доберемся до дома. Если туда, - пальцы резво указали влево, - то там есть почти бесплатные девки. Если назад пойдем, ну, туда, где у нас… э… затылок, да? Да. Так вот: туда пойдем – хер куда придем. Короч, куда хочешь? Я б во-о-о-он туда, - махнул в «сторону» дома и посмотрел на брата, ободряя того улыбкой – выбор-то нелегкий. – И эт, не планируй ничего на завтра. Я… кажись, нам развлечение нашел. Ты оценишь. Ну так? Я выговорился и заткнулся – валяй, толкай речь.

Отредактировано Фабиан Джеймс Мэтерс (2010-10-30 02:03:58)