Из --- Небоскреб им. Святого Клемента

Взрыв здания застал Марию уже довольно далеко от небоскреба. Останавливаться и возвращаться было бессмысленно. Искать там кого-либо, тем более. Об этом стоило доложить Тузу, однако Туз наверняка уже знает об этом. А если не знает, то узнает в ближайшее время. Работа девятки в этом месте была закончена. И теперь... можно было с точностью сказать, что наличие его или кого бы то ни было другого на месте происшествия никому известно не станет. Все свидетели погребены под обломками. Интересно, его тоже воспринимают мертвым, или все-таки...? Хотя, какая разница? Основа заключается в том, что... его. Там. Не было.

Верный томогавк доставил хозяина до места жительства. Оставив мотоцикл в подземном гараже, месте, куда есть доступ только Машеньке, он поднялся на свой этаж, не встретив на лестничной клетке ни единого своего соседа. По сути, соседи у Маши были нормальные - по крайней мере, никто не лез, не приставал, не предъявлял претензий. Или... это потому, что Мария Вилья - двухметровый негр? Что же... это тоже был вариант. Правда, насчет этого мужчина думал крайне мало. Как, впрочем, и насчет всего остального, что не входило в узкую сферу его профессиональных интересов. Заходил домой он уже ночью, все-таки добраться от небоскреба до дома - это довольно длительное время, пусть даже на такой скоростной машине, как его томогавк.
Заходя внутрь, он не обратил внимания на пару мелких царапин, что были вокруг замка - в коридоре как обычно перегорела одна из ламп, поэтому на лестничной клетке стоял интимный полумрак. Зашел, повернулся спиной к маленькому холлу, закрывая дверь, включил свет и... замер.
Прямо с двери на него смотрела отвратительная по своей красочности надпись на тему того, что черным рабам пора возвращаться в Африку. Сказать, что счастье переполнило все существо Вильи - значит, ничего не сказать. Он равнодушно посмотрел на надпись и повернулся. Картина, представшая перед ним, была крайне удручающей. От его уютной холостяцкой квартирки остался только адрес. Все остальное превратилось в Америку после Дня Независимости. Лицо, словно вытесаное из камня, не выражало абсолютно никаких эмоций, когда берцы капитана СБ Биржи прошлись по хрустящим осколкам. Еще более индифферентно он возрился на двух нариков, отходящий от наркотического запоя. Они уже даже начали соображать и подниматься под пристальным взглядом Марии, забывшего даже руки на груди скрестить.
Ах, да. Стоит сказать, что Вилья был просто в неописуемом ужасе, место гневу пока еще никто не уступал, так что Маша активно тормозил. словно все еще не понимал, что, собственно, произошло.
Потом действовал как на автомате. Звон ключей об пол, пара резких ударов по воззрившимся на него словно заспанным ошалелым мордам. Связать этих укурков ничего не стоило. Потом они так и остались валяться, повязанные по рукам и ногам. Мерный темный взгляд прошелся по надписям и изображениям, оценивая каждое произведение искусства по пятибалльной шкале посредственного говна. В голову не приходило ничего хорошего. То, что он этих двоих не убил сразу говорило только о заторможенности его эмоциональных реакций.
В этот раз это спасло двух утырков. И Машенька теперь мог гордиться собой, что не убил дополнительный общественный мусор. Пусть будут - засоряют себе город. Чего там?
Между тем Вилья направился на кухню. Никакого внимания на сюрреалистические картины в своем доме он не обратил. Какой смысл? Он тут не на экскурсии. Ему казалось, он тут живет. Хотя... исходя из нынешнего состояния квартиры - он тут жил. И больше не будет.
Для начала можно вызвать полицию, мол, ублюдки, вломились в квартиру, изрисовали стены, разгромили интерьер... однако ненавязчивая, но сильно давящая на уши тишина в телефоне рассказала Вилье о том, что копов звать бессмысленно - они не приедут.
Подошел к бару, среди разбитых бутылок нашлась одна целая. И это было ни что иное, как дешевая текила. А что взять с самогона из кактуса? Приложившись один раз к бутылке, Маша даже не поморщился, когда отводил ее от губ. Дальше началась усиленная работа мозга и сопоставление фактов: два упыря с баллончиками, испачканные в краске - изрисованные стены и разгромленная квартира - отрубленный телефон и запертая дверь.
Вот тут как раз ничего и не сходилось. Два упыря не будут вскрывать замок и запираться. Значит, что-то тут не так. Хотя, что значит, что-то?! Все. Абсолютно все. Он тут не единственный негр на весь дом. соответственно, стоит немного побудить соседей - поспрашивать, для начала. Чем Мария и решил заняться...

Но стоило ему выйти из квартиры, как в коридоре уже проявились господа-полицейские, великие охранители правопорядка, доблестные стражи и все такое. Знали бы эти люди, что буквально пару часов назад их товарищей засыпало под останками огромного небоскреба. Но какая, собственно, разница?
Появление парочки патрульных не то, чтобы обрадовало Машу, но, по крайней мере, он мог без проблем теп5ерь сообщить о взломе квартиры и вандалтизме отвратительных людей, в смысле наркоманов.
Выражение лица Марии при этом, конечно же, не изменилось. Он повернул свою лысую голову в сторону легавых и направился в их сторону.
- Собирался вам позвонить, но кто-то вырубил мой телефон, - ровным голосом пожаловался Вилья, - откуда такая проницательность, господа?
Заметить за спиной сверх меры общительную соседку не стоило никакого труда. Впрочем, ее паранойя и подозрительность сейчас сыграли для Маши гораздо более положительную роль, нежели обычно. Это сказало о том, что вандализму подверглась только его квартира, что лишний раз намекнуло на то, что все это было целенаправленно. Но говорить напрямую копам об этом было бессмысленно.
- Конечно, - это мужчина согласился на препровождение господ стражей порядка в собсвтенную квартиру. Скрывать ему было нечего - в квартире он никогда не держал никакого компромата на себя.
Дверь оставалась открытой, так что полицейские могли уже из коридора лицезреть всю картиннуб галерею, созданную неизвестными художниками. На полу в комнате все так же валялись оглушенные и связанные наркоманы, предположительно виновные во всем этом бардаке.
- Вернулся с работы, - доложил довольно скупо мужчина, - и вот...
Повел рукой по разгрому, очерчивая все поле "битвы"